ВСЕ ИСТОРИИ

1. Строители цехов

Я приехала сюда в 1937 году. Железной дороги не было, ходил теплоход, приставал на первом участке. Здесь стоял зеленый дом и монастырь. Было строительство 203.

Четвертый район, мы были первыми строителями цехов, свету не было на объекте стояли два котла паровых. Больше ничего не было. Я была комсомолка, меня приняли на работу электромотористкой. Пока ставили будки и проводили трубы, нас готовили, как обращаться с мотором. В то время работали одни заключенные, вольных было мало. Только были прорабы, механики, мотористки и один монтер, слесарь (и то того в финскую войну забрали на фронт, он так не вернулся).

Свету тогда не было, только в будках и в котловане. На работу ходили в темноте, болото было топкое, ходили только по мосткам. С мостков соскочишь сразу с головой. В котловане кран гусеничный ходил по бревнам, так нельзя – увязнет. Работали все вручную. Мотором воду выкачивали из котлована круглые сутки – день и ночь.

2. Заключенные

Заключенные были опасные преступники, бандиты. Мы работали в угрозе и в страхе, но нас предупредили: «Опасайтесь, одного прораба убили, второму руку отрубили». Одну мотористку в котлован бросили, второй – рот разорвали. А мне горбушку посулили. Я работала на лебедке, подавала кирпич и раствор. Сломался зуб у лебедки, раствор вниз пошел. Вот тут они на меня и набросились на меня: «Насыплем песку в подшипники. Мотор сгорит, и получишь пять лет». Вот какие были угрозы, но меня сразу перевели в инструменталку. Вот в каком страхе приходилось работать.

3. Жилые кварталы

С жильем было трудно. Жили на плавучке, хотели монастырь сломать под общежитие, но не могли. Стены толстые, двери были на колесах. В одном конце была пекарня, во втором коммунальный склад. В первые годы строительство все строилось. Заново тогда наименование улиц не было, были участки: первый, второй, шестой и четвертый. В 1940 году улицы Лесной не было, был четвертый участок, и магазин был четвертым. Когда бараки переделали на комнаты в 1941 году, тогда и стала Лесная улица.

Я сюда приехала, жила на шестом участке и на четвертом. Были только бараки, в воде стояли, ходили только по мосткам. В одном конце жили семейные, а во втором одинокие, а на четвертом участке жили иначе. В одном бараке семейные и одинокие. Под ширмами была кровать, тумбочка, больше ничего, сидели на кроватях. На первом участке была пекарня и магазин, на втором – баня, там жили заключенные, а на шестом участке – столовая. В 1938 году на первом участке был дом построен для строителей, сначала было общежитие, жили вместе семейные и одинокие.

В 1938 году я вышла замуж. Мне от комсомольской организации выделил комнату, секретарем была Анна Веселкова. Комендант нам дала кровать и две табуретки и тумбочку. У меня до сих пор они есть. Хотели у меня в музей взять на 50-летие города, но я их оставила на память.

Тут было море, было много ракушек разных сортов. Земля была белая, одна соль, а воды еще больше того. Место было низкое. В это болото штабеля бревен положены, горы песку. На втором участке весь причал был загружен песком. Сначала был четвертый участок, первую улицу строили Беломорскую. Тут было много бревен положено, мосты были из бревен сделаны. Экскаватор ходил. В 1938 году Беломорская улица была, дом советов был, пожарка (там и жили), контора строителей, больница на болоте стояла (по мосткам к ней ходили), столовая была, магазин.

После Беломорской строилась Советская, Республиканская. На Советской была почта, а в 1939 году на Республиканской был военкомат на углу. Я мужа провожала на Финскую войну в 1941 году. Тут же были детская больница, клуб пионеров, а на Пионерской улице был родильный дом и магазин.

4. Война

А на Железнодорожной улице была пекарня и военный городок, баня, прачечная. В войну пекли пшеничные шанежки для госпиталя. В 1944 году госпиталь военный был на Лесной улице в бараках. В войну я сама лежала в военном госпитале, работала в порту кочегаром паровых котлов и попала под кран. Мне придавило ноги. Привезли меня на Лесную в госпиталь, санитары были бессильные, вчетвером заносили в палату. Сказали, что опять привезли портовскую. Я была вся опухшая, ноги были как бревна. Двадцать дней пролежала, опухоль не спала. Хотели ногу ломать, но я не дала. Меня и выписали. С Лесной я на коленях ползла со слезами до Советской. 26 мая – память на всю жизнь осталась. Целый год раны не заживали. Я осталась на всю жизнь калекой и здоровье потеряла из-за ног.

В войну был город на военном положении, замаскирован. Свету не было, ходили в темноте. Я жила на первом участке с 1938 по 1942 году, в войну нас пересилил на Советскую, 26. Тот дом заняли военные, позже он сгорел. В 1943 году был налет, бомба упала на цех. Угол оторвало, люди не пострадали. А вторая – на Советской упала в болото, не взорвалась. Здорово тряхануло, стекла вылетели. В войну жили эвакуированные, работали в порту. Этот дом сгорел, много сгорело и сгорели детская больница на Республиканской улице.

Эвакуированных детей привезли полумертвых, сначала им давали супу по две ложки, но всех спасли. Тогда было очень строго за детей. В 1940 году только на Яграх открылось кладбище. Я в 1942 и 1943 годах хоронила детей. Машин не было, умерших везли на лошадях. Мужа в 1941 году взяли на войну. Ребенку было год и два месяца, я в положении осталась. Одного хлеба давали 400 граммов, больше ничего. Дети умерли. Я так дошла, что еле-еле ноги волочила. На работу никуда не брали.

5. Работа в порту

Вот я и обратилась в военный морской порт. Объяснила свое горе, муж справку послал. Сразу приняли, сначала взяли в механизацию уборщицей. Работала и училась на кочегара. Меня сначала откормили, я была 44 кг, а потом 72 кг. Тогда и стала работать кочегаром. Когда я работала, порт был военным и секретным. Таких людей не брали, только проверенных. Нас всех было 500 человек, 400 эвакуированных с Ленинграда, с Украины. Мне тогда можно было инвалидность взять, но начальство уговорило. Надо было машиниста под суд отдавать, а парень был эвакуированным (оккупированным). Работать было некому.

Мне работа такая дана была – работала в бюро пропусков на обыске. Тогда в порт вся продукты поступали: мясные консервы, мука белая, сгущенное молоко, яичный порошок, сахар, шоколад (шекалат), кроме масла. Танкер со спиртом приходил, выкачивали в цистерны, мы стояли на верху, а военные солдаты внизу на винтелях. У нас была своя больница в порту. Столовая, магазин на Советской улице. Госпиталь только был на Лесной улице. Военные пограничники жили в бараках у самого порта, чтобы быть начеку. Солдаты были раненые, работали. У кого руки не было, у кого чего.

Лесная улица – горька и печальна была для меня. Память из головы не выходит. Вот такая жизнь моя была за 52 года.

Я на Лесной никак не припомню, когда баня построена. Тогда работа шла медленно, на стройке работали одни заключенные, все вручную, на лошадях возили кирпич, доски. В войну в бане не приходилось мыться, город был весь замаскирован, свет не одной щелки не было. Дров не было, мыла тоже. Да тут было не до бани. Люди работали по 12 часов в день, а мы сутки отработаем, через восемь часов опять выходим на работу.

В 1948 году были построены каменные дома, тогда был г.Молотовск. в 1950-е годы еще строили деревянные дома, а много построили каменных домов, тогда стал Северодвинск.

1988 г.